Игорь! Честно, признаю, мне бы вот так на кране очково было бы зачот по физо сдавать..

Спешл фор Игорь!

Крыша под крышей

ВНИМАНИЕ! Ненормативная лексика!.

Правда все равно ссылкой, программный код форума не позволяет встраивать видео.

  а что тут сложного. Внизу и вверху разные масти.

ну очччень позитивно!!!
http://haritonoff.livejournal.com/166242.html

Вот прочитал. Очень даже позитивно:

Мечты настоящего мужчины: мертвая петля на подводной лодке и... - утопить “Энтерпрайз”

  Противоборство двух систем было в самом разгаре, вовсю полыхала "холодная война", и отблески ее зарева были видны на всех материках, морях и континентах. Империализм – угроза миру! Империализм – источник войн! Империализм – тормоз прогресса! США – ударная сила мирового империализма. И наоборот: социализм – оплот мира и прогресса всего человечества, а Советский Союз – его авангард, надежда и опора. Отсюда совершенно понятна и очевидна роль Вооруженных Сил, а следовательно, и Военно-Морского флота. Все, что создано народом, должно быть надежно защищено. Так это или немножечко иначе – думать было некогда. Во-первых: работал "железный занавес". Во-вторых: надо было противостоять злобным проискам этого самого империализма, а их было не счесть. Сил и средств у империалистов хватало с избытком, хотя социализм вел развернуто наступление… Но до открытой схватки не доходило, наверное, потому, что у обеих сторон не было уверенности в том, останутся ли на планете победители, не говоря уж о побежденных. Китай с его миллиардным населением – не в счет.
        В общем, вот на таком историческом фоне и служил Советскому Союзу командир многоцелевой атомной подводной лодки, один из многих ничем особенным от других не отличавшийся. Хотя – слыл на флоте чудаком из-за своих двух сумасбродных идей.
        Первая – сделать на подводной лодке "мертвую петлю". Вторая – торпедировать авианосец "Энтерпрайз". Ни больше, ни меньше. Причем, обе мечты были вынесены еще из стен училища, и до сих пор командир не образумился. Нет-нет, да и ляпнет где-нибудь, чаще, конечно, по пьяни.
        Идея с "мертвой петлей" родилась на вступительной лекции по ТУЖК, когда преподаватель из бывших механиков авторитетно заявил, что аэродинамика и гидродинамика – близнецы и братья, вернее сестры, и что законы управления подводной лодкой сродни законам управления самолетом. Правда, со временем мечта несколько поблекла, выветрилась и стала какой-то нереальной. Механики-сослуживцы снисходительно привели массу доводов о ее несостоятельности. Это и провал на запредельную глубину погружения, и что разность в плотности воды и воздуха – более тысячи раз! – приводит к разности в скоростях, а посему в верхней мертвой точке все будет падать вниз, так как вес незакрепленных предметов превысит величину центробежной силы, а в трюмах вода…
        - Трюма по уставу должны быть сухими, и все раскреплено по-штормовому! – впадал в ярость будущий командир. – А вас, умников, надо тоже привязать ремнями, как в самолете, и всю вахту, и с замком, а ключ у вахтенного офицера…
        - Эк тебя развезло, - добродушно посмеивались управленцы, - все равно не получится – сорвет конденсатные насосы, сработает защита и потеряем ход. Будет не петля, а полупетля, но, возможно, мертвая. Иди в свою штурманскую конуру и думай лучше, как утопить авианосец. К тому же, у лодки в подводном положении, в отличие от самолета, сохраняется значительный восстанавливающий момент, который…
        - А ну вас всех в ж…!!! Петлю я все равно сделаю, на новой, глубоководной, скоростной лодке третьего поколения, с реактором на ЖМТ! Так что, счастливо оставаться. Натирайте мозоли на заднице, покрепче, чтобы сэр Чарльз Дарвин в гробу перевернулся…
        Тут дело в том, что старых управленцев сравнивали с обезьянами. Мол, за столько лет щелкать ключами и нажимать кнопки можно научить и обезьяну – думать-то не надо.
        - Слушай, - обращался правый управленец к левому, - откуда у "люкса" могут быть столь глубокие энциклопедические знания – сэр Чарльз, да к тому же еще и Дарвин. Если он еще скажет "эволюция" или еще что-то в этом роде, я выпаду в осадок…
        На этом пикировка обычно заканчивалась.
        Мысль о потоплении "Энтерпрайза" родилась одновременно со вступлением того в строй, на занятиях по тактике, когда подробно разбиралось потопление американской лодкой "Арчер-фиш" в конце ноября 1944 года крупнейшего японского авианосца "Синано".
        - Это был самый мощный авианосец в мире до нынешнего времени! Семь двести тысяч тонн водоизмещения! И был потоплен лодкой, в тридцать раз меньше, чем он сам. Только недавно вступивший в строй американский атомный ударный авианосец "Энтерпрайз" смог превзойти "Синано" по своей мощи…
        - Во бы его утопить! – вырвалось у вихрастого четверокурсника, в котором без труда можно узнать нашего мечтателя.
        - Ну-ну. Мысль сама по себе неплоха, но американцы учли печальный опыт "Синано". Его охраняли всего два эсминца. А у "Энтерпрайза" сопровождение – будь здоров. Лодки, авиация, в том числе и противолодочная, и спутники… Это дальнее, а в ближнем фрегатов пять рыщет. И у самого, помимо авиации, вооружение – ого-го! Так что, мой юный друг, о торпедной атаке "Энтерпрайза" можно только мечтать. К тому же ход у него под тридцать узлов, даже противолодочным зигзагом – угнаться практически невозможно. Даже если ваша железка сможет дать такой ход, вы все равно ничего слышать не будете за ревом собственных шумов. Это все равно, что на мотоцикле с завязанными глазами преследовать гоночный автомобиль по взлетной полосе. Причем, у водителя автомобиля глаза не завязаны… За ним надо охотиться, выслеживать, прокрадываться в ордер – одним словом, как следует надо тактику изучать. И не только в училище, а всю службу. Вот тогда что-то может получиться. Причем, только в военное время - надо объяснять, почему? А еще попробуй, окажись с ним в одном районе…
        И наш юный друг начал мечтать и изучать тактику использования авианосцев. Сперва в одиночку, а по мере служебного продвижения начал привлекать и подчиненных. За что и прослыл на флоте чудаком. Все старались помочь, точнее, подколоть. Например, сослуживцы-механики, пока командиром не стал, советовали прикормить рыбью стаю и в ней маскироваться. Или приручить пару кашалотов, записать на пленку и издавать звуки брачующихся дельфинов, а лучше обучить этому акустиков – и тому подобное. Командиры и начальство шутили иначе, мол, сегодня по нашим данным "Энтерпрайз" направляется туда-то и туда-то, ты как, готов? Так же издевались с "мертвой петлей": "Слышал, что в отдел кадров пришла разнарядка на командира новейшей, скоростной, глубоководной лодки. Ты как, а?"
        И тем не менее, командир упрямо нес свои несбыточные мечты через года. И вот наступило время принятия решения – расти дальше по службе или подыскивать место на берегу? Расти дальше не особо хотелось, а на просьбу или даже намек о переводе командир дивизии с начпо заявляли: "Ну, еще одна автономка – и будет тебе перевод". Но прошла одна, вторая, и назревала третья. Командир был грамотным подводником, имел сколоченный экипаж и, как говорится, пользовался авторитетом. Но всему есть предел, и когда командир твердо заявил протест и затребовал справедливости у командования, ему "по секрету" сообщили, что эта боевая служба будет проходить в районе предполагаемого действия АУГ с "Энтерпрайзом", и что более опытного и грамотного командира в этом плане просто нет и быть не может… Короче, такого иезуитского коварства в штабной дипломатии командир не ожидал. Мечта юности… непойманная Жар-Птица…
        В общем, боевая служба состоялась, и районы совпали!
        Трубадуры чуждой нам буржуазной идеологии говорят, что мысль может быть материальна и ссылаются при этом на Библию – вначале было Слово. Но последующее поколение еврейских философов во главе с Марксом и Энгельсом зачем-то начали утверждать, что материя первична.
        Что там первично, что вторично – думать командиру было недосуг, надо было действовать и дальше материализовывать мечту, а точнее – теперь уже боевую задачу. И началась игра в жмурки, гонка с завязанными глазами. На космическую разведку надежды было мало – никакого просвета, облачность сплошная. Но командир был отнюдь не беспомощным мечтателем, а имел крепкую крестьянскую хватку: про авианосцы и их тактику он знал все, что можно было знать. Его офицеры, включая даже механиков, знали чудаковатость своего командира и тоже старались не пропустить ни крупицы информации про "Энтерпрайз" и его охранение.
        Заканчивался первый месяц автономки, и вот уже вторую неделю длилась слепая гонка за самым большим и мощным авианосцем. Режим "тишина" резко сменялся самым полным ходом, затем опять дрейф на стабилизаторе глубины без хода, изменение глубины и снова гонка. И все это – на готовности номер один: ни как следует поесть, ни умыться, ни поспать. Люди вконец измотаны, гальюны переполнены, пресная вода на исходе – все это последствия режима "тишина".
        И вот, наконец-то, вознаграждение за упорство, вот она, материализация мечты командира и всего экипажа. Лодка на стабилизаторе глубины без хода, все молчат, напрягшись, а акустики ловят своими чуткими электронными и человеческими ушами групповую цель, а посередке что-то такое, что без труда классифицируется как авианосец! Гы-ы!!! Прикинули, посчитали – основная цель пройдет мимо в десяти-двенадцати кабельтовых. Вот она, мечта юности и всей последующей жизни! Ну почему, почему, почему на планете в эту минуту мир?! А-а-а!..
        - Боевая тревога, торпедная атака! Колокола и "каштан" не использовать! Все команды и доклады – только по телефону!
        - Ну, писец, началось, - вырвалось у экипажа. – Бей супостата.
        Но война-то холодная, время мирное, атаковать нельзя, даже имитировать атаку… Конечно, дождетесь! Главное, чтобы зам с особистом не очухались, а то налетят: не положено! есть директива! а помимо директивы есть у них и стукачи свои, то бишь эти… информаторы. Кто они? По идее, должны быть и среди офицеров. О боевой тревоге оповещены только телефонизированные боевые посты и командные пункты, хождение между отсеками запрещено… а цель шпарит себе на сближение тридцатиузловым ходом, курс не меняя. Вот-вот мимо пронесется… Надо что-то делать, как-то обозначить торпедную атаку, пусть знают, что русский Иван не лыком шит, и не думают о безнаказанности…
        - Боцман, всплывать на перископную глубину на стабилизаторе.
        Команд – минимум, все с полуслова, все работают, выкладываясь на сто процентов.
        - Поднять перископ.
        В центральный прибыли взлохмаченные зам с особистом. Ишь, как торопились, даже лоск не успели навести. Начинают потихоньку въезжать в обстановку. Командир – к перископу, чтобы ненужных вопросов избежать. Минут через пять авианосец будет на траверзе. Вон он, весь в огнях, самолеты принимает, значит, курс менять не будет. БИП вырабатывает данные для стрельбы – все на автомате. Командир от перископа – к телефону:
        - Минер! Сколько нужно времени, чтобы освободить четвертый и пятый аппараты от торпед?.. Сколько?! Ну ты оху……. Пять минут! И приготовить эти аппараты к прострелке воздухом! Понятно?!
        Пытавшиеся вот-вот вмешаться в обстановку зам с особистом оцепенели, как адмиралтейские якоря на набережной Невы. Есть директива Главного Штаба с рекомендацией избегать имитации боевых атак, требующая обеспечения собственной безопасности, предотвращения столкновения и навалов и еще что-то там про международную обстановку…
        Минера тоже заклинило, и четкого ответа "есть" не последовало. Вот те, нате. Готовились, готовились, а все ушло в пи…деж на партсобраниях. Да, в военное время проще: ввел данные стрельбы – а они идеальные! – и "Пли!" А тут все аппараты заряжены боевыми торпедами, все битком. Есть, правда, возможность освободить два аппарата от торпед на случай аварийного выхода из затонувшей лодки. Ну, освобождаем, время уходит…
        Время уходит, авианосец вот-вот поравняется с лодкой, а минерское "есть" все никак не прозвучит, да и зам с особистом скоро очухаются.
        Тут механик – нашел, елки, выход! – самый большой оппозиционер и тайный насмешник над командирскими утопиями. Он уже давно запрашивал "добро" продуть гальюны(не заполненным "под завязку" остался только докторский в изоляторе), но командир неизменно запрещал – звук продувки демаскирует махом. Механик матерился и утверждал, что нас скоро по запаху учуют даже в Пентагоне.
        - …минер!…
        - Тащ кндир, - встрял механик, - готов произвести прострелку гальюнов! Эффект такой же, а пользы больше: не надо снимать давления с отсеков, тем более, что оно и так избыточное, и расход воздуха на это дело меньше. И нарушения директивы не будет. А?
        Мысль сама по себе неплохая, но… как-то это… и выхода другого нет…
        - Ну, это совсем другое дело, - обратился почти вышедший из оцепенения зам к начинающему выходить особисту.
        - Ладно, мех, убедил, - сказал командир. – Продуть гальюны по команде.
        И сам – к перископу.
        В редких разрывах облаков проглядывала четверть рождающейся луны . Лунная дорожка убегала в сторону авианосца, надвигающемуся неумолимо, как крах капитализма.
        - Механик, турбину к даче хода приготовить. Что там с гальюнами?
        - Турбина готова, гальюнные аппараты второго и третьего отсеков к стрельбе готовы, - отрапортовал механик, - есть предложение опустить перископ: кингстон продувки гальюнов на одном шпангоуте с перископом, недолго и оптику загадить…
        - Понял, понял, механик… БИП! Доложить данные стрельбы двумя "изделиями"! – Выслушал данные, сверился по перископу и дал команду опустить его.
        - Механик, то-овсь!
        - Есть товсь!
        - Пли!
        - Есть пли! – отозвался механик. – Второй и третий, продуть гальюны, воздуха не жалеть!
        Через некоторое, очень маленькое, время в центральный пошел характерный запах, и все завращали носами.
        - Тащ кндир, продуты баллоны гальюнов во втором и третьем отсеках. Замечаний нет.
        - Есть, механик. Поднять перископ!
        Подняли. Вот это да! Командир ошалело отшатнулся от окуляров, а затем опять прильнул.
        На авианосце пылал пожар! И еще какой! Громадина продолжала следовать своим курсом.
        - Товарищ командир! В нашу сторону направляется цель номер три, дистанция тридцать, - доложил командир БИПа.
        - Есть, - машинально ответил командир, не отрываясь от перископа, - наблюдаю пожар на авианосце, записать в вахтенный журнал…
        В центральном все так и обалдели.
        - Доигрались! – первым пришел в себя и трагически завопил зам.
        - Разрешите? – и, не дожидаясь ответа, особист прильнул к перископу. Это наглость. Это борзость. Перископ – штука только для командира. Старлей сопливый, агент 00, да к тому же из механиков… В другое время командир не стерпел бы и проучил юнца, но сейчас было не до того.
        - Пожар… на полетной палубе… ни хера ж… - подтвердил особист.
        Что за чертовщина?! Ну, продули гальюны. Торпедные аппараты воздухом не простреливали, вернее, команда была, но минер… Минер "есть" не сказал, а должен был, и отрепетовать команду должен был, а он молчал… Тогда что?
        Так думал командир, а все внимательно слушали, потому как думал он вслух.
        - А почему он молчал? – вступил в дело особист. – Может, он действовал?
        И особист перевел взгляд на пульт вахтенного офицера с "каштаном". Тумблер торпедной палубы был включен! Все уставились на тумблер, а глаза зама начали наливаться справедливым гневом, как у Ивана Грозного, который убивает своего собственного сына.
        - Разрешите! – и снова без разрешения особист рванулся к "каштану". – Первый, торпедная! Ответить центральному! – надрывался особист в выключенный "каштан", надеясь первым выявить злой умысел.
        - Товарищ старший лейтенант! – не сдержался командир. – "Каштан" обесточен по моему приказанию с самого начала слежения за авианосцем. Отойдите отсюда и без разрешения…
        - Но ведь горит, и горит фактически! – не унимался старлей, пытаясь сдержать марку.
        - А чего это вас так огорчает, - съязвил командир, - авианосец-то американский.
        И за телефон.
        - Связисты, запитать командирский "каштан", - и далее, уже по "каштану". – Минер! Ты что там, умер или …..?! Доложить количество боезапаса!
        - Товарищ командир, - прозвучало в замершем центральном, - боезапас без изменения. – Минер докладывал невозмутимо, еще бы, откуда он знал. – В аппаратах столько-то, на стеллажах столько-то, выгрузку из аппаратов четыре-пять начать не можем, неисправно перезарядное устройство. Время на введение в строй выясняем…
        - Ну, минер! Мо-ло-дец! – гневно-радостно выдавил командир. – Выгрузку отставить, а там разберемся…
        Зам отлип от перископа, в который влез, пока шел диалог с торпедистами. Ему хотелось ущипнуть себя и проснуться. Кошмар какой-то! Торпеды на месте, ну продули гальюны, а авианосец горит! Кто будет отдуваться за все? Говорил же начпо: "Присматривай за командиром! Если что, одерни!" Уследишь тут за этим великовозрастным идиотом, как же… Но, скорее говно - в буквальном смысле слова - подстроил механик. Этот опаснее – технократ…
        Крыша съезжала не только у зама. Но боевые посты и командные пункты бесстрастно делали свое дело.
        - Товарищ командир, цель номер три опасно приближается, дистанция пятнадцать кабельтов… - прервал размышления и догадки доклад акустика.
        - Срочное погружение! Турбине вперед девяносто три! Боцман, ныряй на сто метров!
        …Автономка закончилась досрочно. "Энтерпрайз" ни с того, ни с сего ушел прочь от советского побережья восвояси, а лодке приказали скрытно вернуться в родную базу. В точке всплытия поджидал БПК с комиссией. Сразу же изъяли вахтенный журнал и штурманские карты. Поочередно опросили всех свидетелей и участников "атаки" и заставили письменно изложить события такого-то числа в ночь с и по. И нарисовалось вот что…
        О присутствии в данном районе советской субмарины командир авианосца наверняка знал, а значит, знало и все его охранение. Знал он также, что контакт с ней потерян. Это можно расценить, как отрыв АУГ от лодки, но дальнее охранение – тоже подводные лодки – все равно должны были продолжать поиск. Наверняка знала о потере контакта и вся ходовая вахта авианосца. Знали, и потому смотрели в оба. И тут в лунной дорожке какой-нибудь сигнальщик видит перископ. Докладывает, разумеется – у них за это дело крупная денежная премия, между прочим. Командование авианосца волнуется, луна прячется в облаках, и перископ скрывается(чтобы оптику в дерьме не запачкать). Все там напряженно лыбятся на воду, оповещают корабли охранения, а авианосец идет, не меняя курса, потому что самолеты заходят на посадку. Тут снова выглядывает луна, четко виден вышедший пузырь – в лунной опять же дорожке – и акустики кричат, что слышат торпедный залп… Рулевой и не выдержал, повернул, уклоняясь от "торпед" – так или иначе, история умалчивает, и самолет не туда приземлился, врезался...
        Факт состоит в том, что по сведениям агентурной разведки и по дипломатическим каналам, в том месте и в то время, где наша лодка продувала гальюны, на авианосце произошел пожар вследствие аварийной посадки самолета, врезавшегося в рядом стоящие, а в довершение всего авианосец еще и слегка влепил носом в борт своего же крейсера "Белкнап". Опять же, через военного атташе производился запрос о наличии в том районе советских подводных лодок. Разумеется, вежливо ответили, что никаких лодок нет, а ту быстренько вернули…
        На пирсе экипаж встречал лично Командующий Флотом. После оглушительного "Здравия желаем!.." ком поблагодарил экипаж за службу.
        - Служим Советскому Союзу!!! – опять же оглушительно заорали подводники… И все. Ни речей. Ни митингов. Ни разносов. Ни наград, ни благодарностей, ни грамот, на худой конец. Зачем приехал?
        - Старпом.
        - Я!!!
        - Действуйте по плану, а мы тут с командиром маленько побеседуем, – и в курилку на корень пирса.
        - Ни хрена себе! – выразил общее недоумение механик, - неужто снимут?! Вот бы меня!.. – он давно мечтал о переводе на берег под любым соусом, ровесник командирский.
        - Всем вниз! – старпом пресек механические разглагольствования, и народ полез в прочный корпус.
        Монолог кома в курилке(достоверность – плюс-минус):
        - Ну что ж, родной, одну свою мечту ты осуществил. "Энтерпрайз" минимум на полгода выведен из строя. За это не грех и Героя дать. Но, родной, не судьба. Подписывается международное соглашение о предотвращении конфликтов в море и воздухе путем запрещения имитации боевых атак. Табанили его только америкосы. Теперь, может, и они поймут его пользу, потому как ремонт "Энтерпрайза" им в копеечку вылетит. Но тебя, родной, там не было. Ты понял? И экипажу объясни. Ну, органы возьмут подписку о неразглашении, само собой… Объяснять янкесам, что ты не имитировал торпедную атаку, а просто гальюны продувал, никто не станет. Во-первых, это их только разозлит, а во-вторых, смешно просто. Еще возьмут и не подпишут соглашения, реванша искать будут. ТАСС уже сообщил об аварии на "Энтерпрайзе" и заявил, что наших кораблей в этом районе не находилось. Вот так-то, родной. Извини, вот тебе Орден Красного Знамени – это все, что в моих силах. Да и вообще, не пора ли ему на покой? – ком повернулся к комдиву. – А то ведь, насколько я знаю, еще одна мечта осталась, неосуществленная. Есть места?
        - Найдем, товарищ командующий. Это – последняя автономка. Готово представление на перевод в учебный центр, начальником тактического цикла.
        - Давайте мне, я сразу подпишу. Ты как, согласен?
        - Так точно, согласен, товарищ адмирал, только вот… есть еще просьба…
        Комдив обреченно развел руками, мол, что с ним поделать.
        - Ну, говори, - насторожился ком.
        - Мечта осталась неосуществленная…
        "Ну точно, чокнутый, - одновременно подумали оба адмирала. – Может, его сперва в госпиталь, к психиатрам?"
        - …но мой механик утверждает, что она неосуществима. А объяснить толком не объясняет, времени нехватает никогда. Да и стрельбу эту с гальюнами он придумал…
        - Ну и куда ж ты клонишь? – первым начал соображать ком и даже улыбнулся.
        - Мой годок он, товарищ командующий, только с Дзержинки.
        - Все?
        - Так точно, все.
        - Ну что ж, комдив, готовь представление и на механика. Пусть там вместе разбираются со своими мертвыми петлями. Только в штопор не войдите, - ком весело погрозил пальцем, потом протянул на прощание огромную теплую ладонь.

Во как нас занесло.

Суперпозитив!!! Завораживающее зрелище! :clap: